Маршрутный ледокол: рейс по СМП со всеми остановками – часть первая
На берег — только вертолетом
Ледокол Академик Трешников. Все фото автора
Когда летишь на самолете над азиатской частью нашей огромной страны, приходится удивляться, насколько мало городов светят в ночь своими огнями — вокруг бескрайняя темнота. И тем не менее, жизнь есть везде и даже на арктических островах. Многочисленные полярные станции стоят вдоль Северного морского пути на берегах морей и архипелагах.
Каждый год в короткий период арктической навигации из Архангельска отправляется судно снабжения, которое везет продовольствие, топливо и смену полярников в каждое из этих отдаленных мест. Осенью прошлого года и мы отправились в такой рейс. Только на этот раз все пошло не по плану. Легендарный ледокол «Михаил Сомов» сел на мель и сроки нашего рейса начали сдвигаться. Вместо запланированного августа мы отправились в Арктику в начале сентября.
В порту Архангельска нас ждал большой дизельный ледокол «Академик Трёшников» — судно института Арктики и Антарктики. Вообще-то этот ледокол выполняет обычно научные рейсы и обход полярных станций — задача для него весьма нестандартная.
Несколько дней мы ждали погрузки. И вот долгожданный лоцман пришел к нам на борт (фото 2), чтобы провести большое судно фарватером Северной Двины и проводить его в Белое море.
Лоцман на борту
Как только мы миновали последнюю вышку связи в устье северной реки — тонкая ниточка, соединяющая нас с большой землей, оборвалась. И потом на протяжении трех долгих месяцев мы жили без сотовой связи. В нынешнее время на ледоколах установлены тарелки связи спутниковой, что позволяет иногда выходить в интернет и отправлять весточку родным. Но все же скорость этой связи совсем не та, к которой мы привыкли в городе.
Последняя вышка связи
Миновав Белое море, мы вошли в горловину, соединяющую его с морем Баренцевым. Это весьма опасное место, в котором раньше тонуло много кораблей. Там мы сразу почувствовали волну — корабль стало заметно покачивать. Вообще надо сказать, что в Арктике мы попали в шторм всего один раз в Восточно-Сибирском море, а в остальное время тряску ощущали лишь во льдах.
Утром мы услышали по громкой связи, что идем на широте 69 градуса со скоростью 14.5 узла. Температура воздуха +11, воды +9. На солнце по-прежнему было тепло, можно было гулять по палубе в одной футболке.
Последний день южного круиза
Карские ворота
Оставив Баренцево море позади, мы вошли в Карские ворота. Эта своеобразная морская граница между Европой и Азией, потому что продолжением Уральских гор на севере служит остров Вайгач и архипелаг Новая земля, а пролив между ними назвали Карскими воротами. Погода нам благоприятствовала и ночью небо окрасилось ярким северным сиянием. Оно начиналось с южной стороны и поднималось в центр небосвода. В какой-то момент северное сияние стало походить на гигантскую бабочку, распахнувшую свои крылья.
Сияние
Космическая бабочка
Погода все дни была солнечная и на отдельных фотографиях, которые удавалось отправить друзьям, наш рейс выглядел как южный туристический круиз. Однако всё в Арктике меняется очень быстро. Вслед за солнечными днями наступили пасмурные. Небо заволокло тучами и посыпались хлопья снега. В одночасье лето сменилось морозной и вьюжной зимой. Осень, видимо, прошла на юг мимо нас.
После того, как мы миновали Карские ворота, стало заметно холоднее. На футболку уже пришлось надевать теплую флиску, да еще и куртку, и шапку. Поэтому отсутствие атлантического течения в Карском море мы ощутили очень явно. А еще и циклон пришёл, так что «дыхание Арктики» сразу усилилось.
В задачи нашей экспедиции входили высадки на берег. Мы рассчитывали работать на берегу в бесснежных условиях, потому что изучали растения и почвы. Зима в нашем графике работ была не предусмотрена. Но у природы оказались свои планы, которые она с нами не согласовала.
Вертолет
Наши северные моря имеют очень небольшую глубину у берегов, поэтому такое судно как ледокол «Академик Трешников», имеющее осадку 8,5 метров, не может подойти к берегу ближе 200–300 метров (в некоторых случаях это расстояние достигало и нескольких километров). Поэтому на берег мы попадали по воздуху.
В ангаре нашего ледокола стоял вертолет Ка-32. Он был похож на стрекозу, потому что его лопасти были сложены и закинуты назад. Перед каждым отправлением на берег мы выкатывали нашу «стрекозу» на корму, где была расположена вертолетная площадка. Механик разворачивал сложенные крылья вертолета, и мы летели на работу (фото 17-20).
Cтрекоза Ка-32
Вертолет со сложенными крыльями
Ангар
Однажды я разговорился с нашим пилотом. Он рассказал про условия полётов. Для вертолёта нужна горизонтальная видимость 3 км и вертикальная — 150 метров. Ну и ветер не более 15 м/с. Из-за плохой погоды мы всегда теряли дни работ, но зато ничем не рисковали. Предсказать погоду заранее — сложно, на севере она меняется очень быстро. По словам нашего пилота, в предыдущем рейсе у них был целый корабль метеорологов, но ему так и не удалось ни разу добиться от них точного прогноза. Все пожимали плечами, и ориентироваться приходилось уже на фактические условия.
Экспедиция
Полет
Над морем
Возвращение
Перестраховка тут важна — ветра в Арктике дуют сильно и налетают неожиданно. На крутом утёсе мыса Стерлегова, где мы работали, стоит обелиск. Его поставили в память ребят, которые 24 сентября 1995 года упали здесь в Карское море. МИ-8 совсем немного не дотянул до берега. Обелиск — это лопасть вертолёта с табличкой, на которой написаны их имена (фото 10-11). Наши пилоты всегда проявляли особую осторожность в принятии решения — лететь/не лететь. И все же главное приключение нашей экспедиции было связано именно с вертолетом.
Ледокол у берегов Таймыра
Обелиск на мысе Стерлегова
Острова
Когда в первый раз мы отправлялись на берег, я ломал голову, какую же мне надеть обувь, потому что погода была теплая и солнечная, а в нашем арсенале помимо ботинок были ещё и отличные резиновые сапоги на теплой подкладке. Я решил не шутить с Арктикой и одеться потеплее. Оказалось, что я не прогадал. Как только мы спрыгнули с вертолета, мои ноги по щиколотку увязли в тундровом болоте.
Велосипед на берегу озера
Многие острова, расположенные вблизи устья Сибирских рек, раньше были частью материка и сформировались из песчаного материала, отложенного рекой. Теперь такие песчаные острова активно разрушаются. Нам пришлось наблюдать на прибрежных территориях проявление термокарстовых процессов. Тут оказывает влияние и общее потепление климата, и деятельность человека. Грунт летом протаивает ниже зоны промерзания и начинается заболачивание. Потом идут эрозионные процессы, возникают понижения рельефа, по которым вода стекает в море. В итоге образуются овраги, берег разрушается, и огромные льдины из мерзлотной толщи породы вываливаются на прибрежный песок.
Вытаивающая мерзлота
Однако уже следующая наша стоянка была на твердом берегу. Состав растительности острова, сложенного песчаными отложениями, был сплошь болотным, а на каменистых берегах росли камнеломки и наблюдалось огромное разнообразие лишайников всевозможных форм и размеров.
Камнеломки на Стерлегова
Арктический берег — это вообще царство лишайников. Хотя в биологической классификации вопрос их царства еще не решён, но в природе оно очень даже существует, особенно в природе северной. Весьма необычны тут кустистые лишайники. К примеру, тамнолия червеобразная. В Карелии она занесена в Красную книгу, как исчезающий вид, а тут её миниатюрные «рожки», торчащие из-под земли, можно было встретить на каждом квадратном метре.
Тамнолия червеобразная
Северная земля
Поскольку на ледоколе мы были пассажирами, нам приходилось коротать долгие дни и недели в ожидании очередной экспедиции на берег. Таких пассажиров, как мы, на борту было почти семь десятков. Кто-то направлялся на полярную станцию, кто-то участвовал в проекте расчистки металлолома — ехал на дальний берег пилить металлоконструкции и готовить их к отправке на большую землю, кто-то проводил, как и мы, изыскательские работы на территории полярных станций. Так что каждый ждал своей «остановки», чтобы, сев на «стрекозу» Ка-32, отправиться на очередной остров.
Зима тем временем подошла совсем близко. Достигнув архипелага Северная Земля, мы взяли курс Норд и отправились к 78-й параллели. Проходя мимо отдаленных скалистых берегов, мы смотрели на эти необитаемые острова, которые еще 100 лет назад были белым пятном на карте. Архипелаг, а точнее самый южный его остров, был открыт 4 сентября 1913 года экспедицией Бориса Вилькицкого и назван Землей Императора Николая II. Однако большинство островов этого архипелага было открыто уже в советское время и получило соответствующие названия — Октябрьской Революции, Комсомолец, Большевик и Пионер. Сам архипелаг перестал быть Землей Императора в 1926 году — его нарекли землей Северной, а расположенный рядом остров Цесаревича Алексея переименовали в остров Малый Таймыр.
Мыс Арктический — самая северная точка Северной земли, оказался для нас недоступен. Такие тяжелые льды оказались не по зубам даже нашему крепкому ледоколу. Из-за трудностей навигации люди на метеостанции мыса Арктического уже не работают — там установили автоматику. Автоматика менее прихотлива, чем люди, но и с ней случаются эксцессы. На одну из таких автоматических станций наш рейс завозил клетку для белых медведей. Точнее, для защиты от медведей, потому что любопытные белые мишки разломали дорогую аппаратуру и порвали провода. Чем им помешала метеостанция?
Про медведей нам рассказывали много всего. Один полярник поведал нам историю украденного супа. Как-то раз, наварил он большую кастрюлю борща и поставил его в тамбур охлаждаться. Видимо запах наваристого борща ошеломил проходящего медведя и тот не смог отказать себе в этом угощении. Когда через полчаса полярник вернулся за кастрюлей, медведь там уже доедал суп и уходить не собирался, пока не закончит трапезу.
Но бывают и более трагические случаи. Одного солдата возле военной части подкараулил белый медведь. А нападают на человека они как правило со спины, и хватают пастью за голову. Солдата в тот раз удалось отбить у медведя, но череп ему потом врачи собирали по косточкам.
Когда мы работали на берегу, в кармане у нас всегда лежал фальшфейер и заряженная ракетница, а поблизости дежурил человек с ружьем. С медведем лучше близко не встречаться!
Продолжение следует
***
Владислав Новиков, специально для GoArctic