Дмитрий Лахманов: Море не прощает ошибок
Завершилась международная арктическая экспедиция на НИС «Академик Мстислав Келдыш», в которой приняли участие два представителя САФУ — Александр Кожевников, заместитель директора ЦКП НО «Арктика», и Дмитрий Лахманов, научный сотрудник Лаборатории экоаналитических исследований ЦКП НО «Арктика». Дмитрий Лахманов рассказал о предварительных итогах проделанной работы и поделился впечатлениями от экспедиции.
— Дмитрий Евгеньевич, расскажите, что входило в научную программу экспедиции?
— Экспедицией руководил Игорь Семилетов — член-корреспондент РАН, заведующий лабораторией арктических исследований Тихоокеанского океанологического института Дальневосточного отделения РАН. Его в первую очередь интересовали сипы — места выхода метана со дна. Такие места видно невооруженным глазом, из-за выхода пузырьков газа вода в море светло-голубая. Коллеги производили замеры выбросов метана на всем разрезе, начиная от материка и уходя вглубь моря, получалось около пяти станций на разрезе.
Также ученые изучали геологические, климатические, экологические последствия деградации подводной и наземной мерзлоты. В частности, проводили мониторинг содержания углерода в донных отложениях.
— Какую исследовательскую работу провели в рамках экспедиции ученые САФУ?
— Исследовательская команда САФУ ехала в маленьком составе — всего два человека, поэтому мы занимались исключительно пробоотбором, чтобы в дальнейшем провести анализ образцов в лабораториях ЦКП НО «Арктика».
Основной нашей задачей был отбор донных отложений и анализ стойких органических загрязнителей. В ходе экспедиции мы отобрали порядка 30 проб по 100-200 грамм с глубины от 8 до 300 метров. В донных отложениях накапливается большое количество поллютантов, и мы хотим выявить распространение, как органических, так и неорганических загрязнителей на Арктических территориях — от Южно-Сибирского до Карского моря и моря Лаптевых.
С помощью сорбционных трубок мы отобрали порядка 20 проб воздуха. Экспедиция была построена таким образом, что мы не выходили на сушу, и вся работа проходила исключительно на борту судна. Соответственно сложность отбора проб воздуха состояла в том, что труба корабля постоянно выделяла загрязняющие вещества. Мы сделали две «холостые пробы» — сорбировали под трубой загрязняющие вещества, чтобы в дальнейшем их учитывать при анализе проб воздуха.
Также получилось отобрать порядка 30 проб воды на металлы и пестициды.
— Какие исследования теперь предстоит провести на базе лабораторий университета?
— Донными отложениями буду заниматься я и наши аспиранты. Ребята будут производить нецелевой скрининг методом газовой двумерной хромотографии. Это сложная работа, потому что перед исследователями не стоит задачи найти что-то конкретное, им нужно определить все органические соединения, которая находятся в объекте. По результатам их работы я буду делать количественный анализ методом газовой хромотографии. Если аспиранты в ходе нецелевого поиска обнаружат пестициды, я буду определять их количественное содержание.
Анализом сорбционных трубок с воздухом будут заниматься коллеги. У нас в трубках было два сорбента — для тяжелолетучих и легколетучих соединений. Методом газовой хромотографии ученые определят, какие примеси содержатся в воздухе Арктического региона.
Воду мы будем анализировать на приборе высокого разрешения на содержание органических и неорганических загрязнителей. Анализ позволит определить содержание пестицидов, а также количество тяжелых металлов — свинец, ртуть, кадмий.
По результатам исследований запланированы как минимум две научные статьи — по органическим и неорганическим загрязняющим веществам.
— Какие впечатления у вас оставила экспедиция?
— Я не жалею, что поехал, но физически это было тяжело. Зачастую судно подходило к станции в два часа ночи, и нам приходилось вставать и идти делать пробы. Через час — новый звонок, новая станция, все повторяется. В итоге за ночь в сумме мы, может, и спим свои восемь часов, но они разбиты на множество отрезков, и это совершенно не эффективно. Все биоритмы сбиваются напрочь.
Мы с Александром Юрьевичем Кожевниковым не делали на борту судна анализа проб, а вот наши коллеги зачастую между завтраком и сном выбирали второе, потому что всю ночь работали в лаборатории. Многие засыпали стоя на палубе.
Конечно, были дни, когда судно несколько дней шло до нужной точки, и по пути станций не было. Например, четыре дня до Карских ворот мы шли без остановок. Тогда у нас было свободное время, и каждый занимался своими делами.
Экспедиция — это во многом про непредсказуемость. В планы вмешиваются погодные условия: шторм не позволяет провести необходимую работу, качка сказывается на самочувствии всей команды. В Карском море мы попали в шторм, качало так, что спать было невозможно — лежишь и бьешься головой о стену.
Море не прощает ошибок. Недостаточно прочное оборудование оно разрывает в клочья. И к каждой экспедиции нужно готовиться долго и основательно, просчитывая все возможные варианты исхода событий. Это была моя первая экспедиция, которая стала испытанием на стойкость. Но я доволен результатами, основную часть программы наших исследований мы выполнили.
Фото из экспедиции — Дмитрий Лахманов
https://narfu.ru