Можно ли остаться учёным в пасти белого медведя
Британский путешественник Роберт Фолкон Скотт до самой смерти во льдах Антарктиды вёл дневник, фиксируя происходящее. Американский герпетолог Карл Петерсон Шмидт на протяжении суток хладнокровно записывал симптомы своего отравления после укуса африканской змеи бумсланга, пока не скончался от обширного кровотечения. У заместителя директора нацпарка «Русская Арктика», биолога, члена РГО Ивана Мизина, который во время научной экспедиции на мысе Желаний попал в пасть к белому медведю, были несколько секунд. Но этого времени хватило, чтобы сделать ряд наблюдений, полезных для науки.
— Иван, скажите, что Вы делали на мысе Желания?
— На мысе Желания архипелага Новая Земля находится стационар парка, который мы используем и как точку приёма туристов, и как научную базу для наших работников. Исследования, в основном, касаются видового разнообразия животных Арктики. На территории парка проводится целый ряд работ. Поэтому каждый год группа государственных инспекторов в течение 2-3 месяцев летом находятся на мысе Желания.
— Какие задачи Вы решали в этой экспедиции?
— Я периодически приезжаю на мыс Желания для организации экологического мониторинга по государственному заданию национального парка. Также я сам занимаюсь изучением фауны этого удалённого места — птиц, новоземельского оленя, белых медведей, морских млекопитающих. В этом году я проверял птичьи базары и подготавливал научную работу группы учёных из Института проблем экологии и эволюции института им. Северцова. В это же время парк оценивал состояния береговых лежбищ атлантических моржей на Больших Оранских островах в рамках проекта Всемирного фонда дикой природы.
— Иван, расскажите, пожалуйста, о своей очередной встрече с белым медведем...
— Всё произошло 11 июля 2020 года. Перед зданием стационара я проверял технику перед выездом. Я поднимался из-под квадроцикла. Белый медведь, вероятно, принял меня за тюленя в таком согнутом положении, — шучу! Неожиданно выскочил из-за дома и напал на меня. Это произошло так стремительно, что даже в фильмах занимает больше времени, чем происходило в реальности: я животное не увидел, некая тень мелькнула передо мной — и всё. Медведь набросился на меня, укусил за голову, а потом схватил за руку и потащил. Вся ситуация с момента нападения разворачивалась 10-15 секунд, не дольше. Я почти ничего не видел, поскольку из пораненной головы потекла кровь и залила глаза и лицо.
— Кто пришёл к Вам на выручку?
— Рядом со мной работали ещё два инспектора, они и выскочили. У них ружья всегда под рукой. Моё тоже стояло рядом, но я не успел им воспользоваться. Первым выстрелом животное отбросило от меня, вторым или третьим его дострелили. Это было непросто, поскольку могли вместо медведя задеть меня. Но они не растерялись, спасли мне жизнь.
— О чём Вы подумали, когда белый медведь напал на Вас?
— Я сознание не терял. Пытался отбиваться и анализировал ситуацию. Скоро понял, что сам не отобьюсь от него, пройдёт несколько секунд, и медведь убьёт меня, тогда крикнул коллегам, чтобы они стреляли. Это везение, что они оказались поблизости.
— А как же стереотип, будто в такие моменты вся жизнь мелькает перед глазами?
— Нет, ничего такого! (смеётся). Времени не было о чём-то подумать. Но промелькнуло глубокое чувство сожаления, что так рано и нелепо заканчивается жизнь.
— Насколько серьёзные раны Вы получили? Могли умереть?
— Раны, по заключению врачей, которые потом меня лечили, относятся к категории лёгкой степени тяжести, никаких переломов костей и прочего. Хотя, признаюсь честно, мне даже немного обидно, что врачи признали мой случай недостаточно ужасным и присвоили только лёгкую степень (смеётся). Рваные раны головы, височных областей, правой и левой, ушиб грудной клетки и повреждения плеча левой руки. Голова моя оказалась крепкой и, побывав в пасти медведя, не треснула.
— То есть, это, как в цирковом номере со львами, вся голова в пасти?
— Очень точное сравнение. Я не успел подняться из-под квадроцикла, хищник выбрал удобное время для убийства. Медведь распахнул пасть и схватил за голову с макушки. До височной артерии не хватило какого-то сантиметра.
— Одежда помешала нанести большие раны?
— Наверное, да. Куртка, кофта плотная. Следы зубов медведя остались только в виде синяков каких-то. А вот на голове была надета обычная вязаная шапочка, она просто слетела и как-то помешать зверю не могла.
— Что Вы испытали: сильную боль, шок, ужас?
— Сильной боли не испытал, ведь кости черепа малочувствительны. Укус собаки, который когда-то пришёлся на ногу, доставил более неприятные ощущения. Но степень сжатия была серьёзной, в какой-то момент даже услышал хруст костей. Но вот, к моему, да и к своему удивлению, врачи пришли к выводу, что с костями всё в порядке.
— Насколько оперативно Вам оказали медицинскую помощь?
— На мысе Желания у нас достаточно большая аптечка с кровоостанавливающими средствами. Помощь оказали сразу же. Ребята наложили специальные губки, потом перебинтовали. Ну, опять же, спасло то, что медведь не порвал крупные кровеносные сосуды.
— От мыса Желания до ближайшей больницы огромное расстояние. Кто и каким образом Вас туда доставил?
— Парк нашёл вертолёт, способный долететь до нас. Это оказался борт Нарьян-Марского авиаотряда, опытнейший экипаж, в сильном тумане по координатам смогли сесть на мысе Желания. Отличные пилоты, моё огромное им спасибо. Ну, командование Северного флота согласовало оперативно пролёт вертолёта и госпиталь для меня, а врачи уже меня быстро зашили и вылечили, профессионалы там работают. Так что много кто поучаствовал в этой операции, всех я искренне благодарю. А расстояние до ближайшего медицинского учреждения не такое уж большое — примерно 800 километров до Белушьей Губы, до Диксона и того ближе. Но, учитывая погоду и прочие обстоятельства, вот так, сразу, организовать вертолёт с бригадой хирургов — дело очень непростое!
— Сколько времени после нападения заняло лечение и восстановление?
— Девять дней я пролежал в госпитале на Новой Земле, потом в Архангельске. В общей сложности около месяца, пока швы не стали зарастать устойчиво, а грудная клетка не перестала болеть. Посмотрим ещё, как будет вести себя голова. Челюсти белого медведя — всё-таки серьёзно, и в ушах-то у меня что-то хрустело. Я был уверен, что кости треснули по-настоящему. Когда меня привезли в госпиталь, хирурги собрались вокруг меня, в ожидании, что им сейчас придётся собирать пазл из косточек. Но я их немножечко разочаровал. И всё равно врачи мне сказали, что без госпитализации, без подконтрольного лечения могло произойти заражение крови, и всё могло закончиться плачевно.
— Насколько крупным был белый медведь?
— Взрослый самец, длиной 2 метра 30 сантиметров, его уже потом померили. Животное оказалось преклонного возраста, этот вывод мы сделали по плохим зубам. Возможно, возраст и сыграл главную роль в инциденте: когда медведь схватил меня за череп, один из зубов у него надломился. Если бы это был молодой хищник 4-6 лет, он бы очень быстро убил меня.
— Что двигало зверем, что он пошёл к человеческому жилью и вот так коварно Вас выследил?
— Летом белые медведи голодны, это факт. Для них нет такого понятия как «выслеживание человека», это же не бенгальский тигр-людоед. Он, наверное, по запаху определил, что я съедобен. Тянет теплом от дома, мимо которого он шёл по берегу моря. И я стал объектом обычной добычи как тюлени, птицы или моржи.
— В каких ситуациях разрешено вот так вот брать ружьё, стрелять по белому медведю?
— Существуют инструкции по технике безопасности при встрече с белым медведем. У каждой арктической ООПТ они свои, есть у Минприроды и разработанные Всемирным фондом дикой природы. Но нельзя прописать универсальные правила, поскольку все места, где происходят встречи, и все медведи достаточно уникальны. Всё зависит от конкретного человека, который столкнулся с хищником, и от ситуации. И всё-таки оружие предписано во всех инструкциях.
— Насколько часты конфликтные ситуации с белым медведем?
— За 9 лет существования национального парка «Русская Арктика», думаю, можно насчитать случаев пять прямой угрозы жизни учёных. И нам всегда удавалось отпугнуть животных. Для этого есть целый ряд средств. Самое главное и эффективное средство — резиновые пули, резиновая картечь. Потом идут спреи перцовые, различные шумовые и световые ракеты, гранаты. Все они применяются на небольшом расстоянии. Их единственная беда, что не все животные, которые находятся на расстоянии даже 30 метров, испугаются шума, хлопка, дыма, и тем более стрельбы. Поэтому эффективно их применять с дистанции 5-6 метров. Медведь убежит наверняка. Но надо использовать правильно, а не у всех хватает самообладания. В экспедициях мы в качестве пугалок также используем дроны, которые жужжат и настораживают животных. Особенно медведиц с медвежатами, которые отвечают не только за себя, но и за потомство.
— Сколько белых медведей находится на мысе Желания? Какой процент «счастья» к Вам привалил?
— На мысе Желания с июня по октябрь мимо стационарного места пребывания сотрудников парка может проходить 45-50 особей всех возрастов. Это не так уж и мало в рамках архипелага. Точно сказать сложно, общая численность неизвестна.
— Вы потом наверняка анализировали случившееся. В то утро Вы всё сделали правильно?
— Конфликтные случаи с медведями происходят не так уж и редко, в них нет ничего сверхъестественного. Для «Русской Арктики» такой инцидент впервые. У нас нападений прямых с травмами сотрудников не было, хотя за годы парка два человека погибли от лап белых медведей на Земле Франца-Иосифа. В 2011 году белый медведь задрал сотрудника Гидрометеослужбы, и в 2015 году погиб сотрудник Запсибгазпрома.
Работа с дикими животными всегда подразумевает определённый процент риска. Я в него попал. В то утро всё мы делали правильно. Все держались вместе, оружие и средства отпугивания медведя находились при нас. Но вот, хищник подкрался незаметно как раз в то время, когда я не мог его заметить. К сожалению, пришлось его застрелить, но иначе он бы убил меня.
— А как конфликтные ситуации с белым медведем разрешают в мире?
— Могу сказать, что с белыми медведями во многих странах не церемонятся. Мы стараемся отогнать, каким-то образом спасти его жизнь. В других странах ареала белого медведя всё может быть не так. За границей гораздо чаще убивают этих животных, предотвращая травмирование человека. Мы белых медведей всегда отгоняем различными нелетальными средствами, прежде чем в руки берётся ружьё с пулевым патроном.
— Вообще, насколько страшно сталкиваться с белыми медведями?
— Я давно изучаю диких животных и знаю про них немало. Кому-то страшно встречаться — мне нет.
— Много нового узнали про белого медведя, побывав у него в пасти?
— Знаете, да. И я не шучу. Перед нападением не было абсолютно никаких звуков! Даже комар заметнее. В обычных ситуациях медведи часто рычат, шипят, урчат, общаются между собой и с внешним миром. А в тот день я никаких звуков вообще не слышал. Крупное животное бесшумно подкралось, бесшумно меня схватило. И запаха от медведя практически никакого нет. Просто какой-то призрак Арктики!
— Как закончилось разбирательство по факту убийства медведя?
— Белый медведь — редкое животное, занесённое в Красную книгу Российской Федерации, поэтому инцидент рассматривал Отдел полиции на особо важных и режимных объектах по Архангельской области, к которым относится архипелаг Новая Земля. Конечно, несколько странно, что по кабинетам ходил я, потерпевший, а не инспектор, который его застрелил. Процедура обычная, даже рутинная. Полицейские дистанционно опросили сотрудников, которые находятся на мысе Желания, я дал показания, анализировали заключения врачей, которые меня лечили. В результате полиция признала, что это самозащита, действия признаны правомочными. Иного способа сохранить мне жизнь не было.
— Что стало с тушей белого медведя? Что предписывают Ваши инструкции?
— Росприроднадзор предписывает целый комплекс действий в подобных ситуациях. По правилам, мы уничтожили останки — сожгли тушу на костре. Все действия зафиксировали. Акт сожжения приложили к документам, которые направили в полицию.
— Вы и другие сотрудники нацпарка застрахованы?
— Страховки никакой нет. Но у национального парка нет средств, чтобы выделять отдельный бюджет на страхование сотрудников. Кто-то, может, лично страхуется, но у меня таких средств нет. Я не рискую без необходимости.
— После всего пережитого, не возникло желание написать завещание?
— Мне особо нечего завещать. Всё, что произошло — издержки профессии, неприятный эпизод, связанный с полевой работой. Конечно, не хотелось бы, чтобы подобное повторялось, но искать какой-то сверхсмысл я бы не стал. Хочется побыстрее обратно в поля.
— Когда, кстати, Вы возвращаетесь к белым медведям?
— После выздоровления я хотел завершить этот полевой сезон, но руководство парка решило не рисковать моим здоровьем. Впереди ещё работы на Новой Земле по разрешению конфликтов на территории Полигона, возможно, ещё придётся выехать в этом году. Но это — посмотрим. А так — до следующей весны, до учёта белых медведей на Земле Франца-Иосифа.
Беседовала Наталья Мозилова
Фото: Иван Мизин
https://www.rgo.ru