Михаил Железняк: "Мы закапываем огромные средства в вечную мерзлоту"
спертный центр «ПОРА» поговорил с директором Института мерзлотоведения РАН в Якутске Михаилом Железняком о том, зачем нужно мерзлотоведение, как развивать науку в Якутии и как должно строиться государственно-частное партнёрство на «стройках века» на Крайнем севере.
— Вошли ли вы в НОЦ (научно-образовательный центр), который создаётся по указу президента? Ведь компетенции в области изучения состояния и динамики вечной мерзлоты есть только у вас.
— Направления НОЦ — это вопрос компетенции, необходимости и возможности научных и образовательных структур получать новые знания, предлагать и внедрять разработки, в которых заинтересованы природопользователи и другие индустриальные партнеры.
В НОЦ мы вошли, и считаю это нашим долгом. У меня нет сомнения, что формированием НОЦа должен заниматься либо университет, либо Академия наук Республики Саха, которые будут выполнять роль координатора исследований и образования. Основное направление работы НОЦ — это обеспечение комфортных условий жизни людей, устойчивости инженерных систем и сохранение природной среды в северных регионах. Без знания и понимания динамики состояния и динамики мерзлоты эти задачи не решить. У учёных Якутии есть уникальные разработки и по ряду направлений, я не сомневаюсь, мы можем получить научные результаты мирового уровня и вести подготовку высококлассных специалистов в области жизнеобеспечения в холодных регионах Земли. Мне очень жалко, что большая часть ребят с хорошей школьной подготовкой уезжают учиться в центральные вузы. Как их оставить в Якутске и как привлечь ребят из других регионов? НОЦ должен решать, и у нас есть предложение, как это сделать.
Холодный климат, наличие «вечной мерзлоты» — это особенность северных территорий. Мерзлота — это основание наших инженерных сооружений и серьёзная составляющая природной среды. Не зная её особенностей, параметров, свойств, динамики, реакции на изменение климата и техногенез, — освоение территорий становится трудной и экономически дорогой затеей. Не нужно бороться с мерзлотой, её нужно использовать как ресурс, свойство среды и разрабатывать проектные решения и подходы с учетом её динамичности.
Сейчас, в связи с потеплением климата и деградацией мерзлоты, мы теряем колоссальные пахотные угодья на юго-западе и Центральной Якутии, а ведь это не только чисто продуктовая программа, это ещё и социальный аспект — занятость населения. Животноводство — это одно из исконных занятий местного населения, и без кормовой базы оно невозможно. Необходим научно обоснованный подход по организации сельского хозяйства. Нужно строить посёлки, организовывать пашни и пастбища на ландшафтах, которые будут выдерживать эти нагрузки, а это определяется во многом особенностями залегания высокольдистых отложений, формированием условий теплообмена на поверхности грунтов.
Без науки, подготовленных специалистов-инженеров, жителей, имеющих представление об особенностях северных регионов, освоение Арктики и Субарктики — маловероятная задача. Нужно сначала изучать, экспериментировать, а потом использовать эти наработки. У меня нет сомнения, что в России должен быть академический институт, занимающийся проблемами мерзлоты. Его существование и развитие — это реальная необходимость и дело государства. Институт такой есть, и он находится в самом центре этого грандиозного объекта (криолитозона) — в Якутске. Позиция моя и сотрудников, что это должен быть национальный институт, обеспечивающий научное сопровождение и консультации при разведке, разработке месторождений полезных ископаемых строительстве и эксплуатации инженерных сооружений, с возможностью работать на современном оборудовании, готовить в Якутии и приглашать специалистов из России. Именно тогда мы будем развиваться.
Сейчас в институте шесть научно-исследовательских лабораторий, четыре научно-исследовательские мерзлотные станции (Магадан, Чернышевский, Игарка, Алматы), в состав сотрудников которых входят 18 докторов и 38 кандидатов наук, работает единственный на дальнем Востоке Диссертационный совет по специальности 25 00 08 — инженерная геология, мерзлотоведение и грунтоведение. Мы работаем с шестнадцатью международными организациями. Это коллеги из Германии, Японии, США, Франции, Китая. Уже два года мы ведём переговоры с Китаем относительно совместной геокриологической станции в Саскылахе на Анабаре, на этой неделе подписан меморандум о намерениях по работам в Арктике. Есть проект о строительстве железной и автомобильной дорог от трассы БАМ — на юге до Хатангского залива. Политические и экономические аспекты такого хода — не моя компетенция (когда-то дорога в этом направлении обязательно будет), но сегодня, говоря об освоении северных регионов и разработке месторождений полезных ископаемых в этом регионе, мы должны знать состояние, особенности залегания и динамику криогенных толщ в регионе — это моя задача.
В науке и образовании нужна интеграция исследований, но на основании не формальных объединений организаций в одно целое, а совместных комплексных проектов. Если объединение будет необходимо, оно произойдёт и без административного принуждения.
О проблемах освоения северных регионов и о первоочередных задачах нами был представлен доклад на Совете по Арктике и Антарктике при СФ РФ в 2018 году. Хочется верить, что в Правительстве принимаются решения, но пока реальных шагов к улучшению ситуации не вижу.
Хочется с гордостью за свою республику сказать о том, что у нас принят закон «О рациональном пользовании и сохранении мерзлоты», не сомневаюсь, что принятие его на федеральном уровне во многом позволит спасти от безрассудства освоение северных регионов.
— В каких направлениях, на ваш взгляд, должно развиваться мерзлотоведение?
Эволюция природной среды — как она изменяется во времени, под воздействием природных и техногенных факторов. Каждое государство, занимаясь исследованиями в Арктике, понимает, что они, наверное, будут участвовать в освоении природных ресурсов Арктики и хотят войти в это освоение со своим багажом знаний. Один из основных параметров, определяющих состояние природной среды, — это «вечная мерзлота».
Фундаментальные направления в мерзлотоведении определены, без их развития нам невозможно выявлять закономерности, делать прогнозные решения, разрабатывать мероприятия по обеспечению работоспособности инженерных и природных систем. Наиболее необходимые с точки зрения освоения северных территорий это: современное состояние и динамика криолитозоны; её реакция на изменение климата и развитие экзогенных процессов; возможности использования криогенных ресурсов — эти направления определяют устойчивость сооружений, жизнь людей, развитие региона.
У меня нет сомнения, что российская геокриологическая школа — лучшая в мире. Но мы начинаем терять позиции; причина — устаревшая приборная база, затянувшиеся реорганизации РАН, Министерства и др. о которых много сейчас пишут.
— В Арктической зоне Якутии ваш институт работает с немецкими исследователями. В чём суть совместного проекта?
— Мы занимаемся исследованиями в Арктике с 1940-х годов, большая заинтересованность немецких коллег — субаквальная криолитозона, динамика криогенных процессов: что происходит при изменении параметров мерзлоты, как преобразуется природная среда, эмиссии газов, как себя ведёт мерзлота под морем, в шельфовой части. Совместно с немецкими коллегами ведётся бурение, изучение керна. У них есть интерес, и они вкладывают в эти исследования значительные финансы. Я благодарен нашим германским коллегам за совместные проекты, потому что в некоторые годы наши исследования в дельте реки Лены просто бы не состоялись без их финансовой помощи. Это не нормально, может не патриотично, но это факт! Люди, знающие меня, не смогут меня обвинить в отсутствии патриотизма.
В этом году мы открыли с ними совместную лабораторию по изотопии. Немецкие коллеги полностью купили и доставили в Якутск оборудование стоимостью десять миллионов рублей. Мы подготовили помещение, сформировали научно-инженерный состав. Лабораторией руководят два специалиста (по одному с российской и немецкой стороны), в том числе Ханно Майер, который считается лучшим в мире специалистом по изотопии. Двое наших специалистов прошли обучение и стажировки в Германии и России. Лаборатория работает, мы прошли, на высоком уровне, этап сопоставления результатов с другими лабораториями. Сегодня мы можем получать результаты по изотопии воды, льда; это даёт возможность расширить наши знания о том, как, когда, при каких условиях возник лёд, как промерзали породы. Раньше немецкие коллеги занимались Севером, теперь мы их убедили, что интересно и важно заниматься Центральной Якутией.
— Насколько предварительные исследования увеличивают сроки проектирования, строительства, сколько они занимают времени?
— Прежде всего, нужно знать перспективы и планы на развитие территории: что мы будем делать через год, через пять лет. Раньше мало кто задумывался, как проводить поиски и разведку месторождений полезных ископаемых, потому что была стадийность, и её никто не мог нарушать. Сегодня большинство компаний, которые ведут изыскания и разведку, поставили заслон для научных исследований, вводя результаты инженерно-геологических исследований в ранг «коммерческой тайны». Часты случаи фиктивных горных выработок, непрофессиональная их документация. Отчасти причиной этого являются тендеры на проведение работ, сжатые сроки, отсутствие контроля со стороны заказчиков. Вот здесь необходима возможность научного сопровождения изысканий, это повысит качество инженерных изысканий, а соответственно, и проектных решений. В своё время мы научили этому китайских коллег, они оказались хорошими учениками и поэтому у них крупные проекты идут в сопровождении и при участии научных институтов.
— Увеличит ли сроки проектирования введение научного сопровождения?
При нормальной организации работ это ни как не скажется на сроках. Больше будет зависеть от компании, которая будет хорошо и надёжно выполнять изыскания и готовить, с должным анализом и обоснованием, проектные решения на основе полученных материалов изысканий. Пропадут недобросовестные исполнители, которые и делают свои работы в сжатые сроки с плохим качеством — вот это действительно эффект.
— Расскажите, пожалуйста, о перспективе создать испытательные полигоны для автотранспорта в Якутии. Где их планируется делать?
Этот проект начал разрабатываться в 2012 году, инициатором был Росавтодор. ЗАО «Стройпроекту» (г.Санкт-Петербург) было поручена разработка частного технического задания, программ комплексного оснащения инженерно-геологического мониторинга для обеспечения устойчивости автомобильных дорог. Мы выполняли это задание для северных регионов. Задание было выполнено, разработана уникальная система полигона, отличающаяся от имеющихся в мире. Но осуществление этого проекта остановилось. Что-то сделано по полигонам в Центральной и южной России, а север пока отложили. Думаю настало время, ведь столько слов об освоении северных территорий, а без этого трудно и затратно строить дороги.
Сейчас мы предлагаем создание такого полигона в Якутии, уникальность — в его структуре и охвате всех северных природных зон. Это долгосрочный проект, который позволит обеспечить разработку и испытание материалов, конструкций, разработку превентивных мероприятий по обеспечению устойчивости конструкций в различных инженерно-геокриологических условиях, разработку обоснованных нормативных документов. Научно-испытательный полигон предусматривает формирование центрального испытательного стационара (ЦИС), сети автоматизированных наблюдательных пунктов (САНП), систему дистанционного зондирования (СДЗ) и Научно-образовательной системы (НОС).
— Как вы относитесь к идее создания отдельного НОЦ на Чукотке?
Целью создания НОЦ является объединение науки, образования и индустриальных партнёров для скорейшего внедрения инновационных разработок, повышения уровня образования и подготовки высококлассных специалистов и получения результатов мирового уровня.
Для этого нужна серьёзная база всех участников НОЦ. Считаю, что сегодня есть все необходимые предпосылки для создания НОЦ в Якутии совместно с Магаданской областью, Чукотским округом, Камчаткой и Сахалином. Сейчас идёт большая организационная работа по его формированию. Направление этого НОЦ — решение крупных научно-технологических задач в интересах развития Арктики и Субарктики. В Якутии сконцентрирован значительный научный потенциал (десять институтов Сибирского отделения РАН, более двух десятков научно-производственных лаборатории, филиалы и отраслевые институты), имеется федеральный университет, на обширной территории работают мощные добывающие и транспортные компании. Объединение Северо-Востока страны в единый НОЦ — для рационального освоения, развития и жизнеобеспечения северных регионов — это государственный подход.
— Продолжается реорганизация институтов РАН. Как живёт Институт мерзлотоведения СО РАН сегодня?
— Роль мерзлотоведения на современном этапе развития страны определяется перспективой расширения и интенсификации хозяйственного освоения северных и восточных её территорий, находящихся в области вечной мерзлоты.
Институт мерзлотоведения им. П.И. Мельникова СО РАН, созданный в 1960 г., является единственной самостоятельной в России научной организацией, в задачи которой входят комплексные исследования криолитозоны в фундаментальном и прикладном аспектах. Институт располагает беспрецедентной по охвату сетью мониторинга криолитозоны, занимающей 65% территории России. Отдельные исследовательские задачи решаются экспедиционными работами, а также с помощью региональных научных подразделений института, расположенных в Магаданской области, на севере Красноярского края, в Мирнинском районе Республики Саха (Якутия) и в горах Казахстана. Региональные подразделения и стационары — это постоянная мониторинговая сеть института, предназначенная для натурного изучения геокриологических условий в различных регионах криолитозоны. Исследования института являются уникальными, а их результаты составляют основу многих фундаментальных работ в области общей, региональной и инженерной геокриологии, ландшафтоведения, разработки прогнозов изменения окружающей природной среды. На стационарах проводятся междисциплинарные исследования в рамках интеграционных, комплексных программ СО РАН, РАН, международных проектов и др.
За успехи в проведении фундаментальных и прикладных геокриологических исследований институт по праву носит высокую правительственную награду — Орден Трудового Красного Знамени (1969 г.)
Деятельность института относится к сфере выполнения требований национальной безопасности России, в рамках рационального природопользования и обеспечения технической безопасности инженерных объектов.
На протяжении всей своей деятельности институт проводит исследования по научному сопровождению крупных федеральных проектов, реализуемых на территории криолитозоны. Это — нефтепровод «Восточная Сибирь — Тихий океан», Южно-Якутский гидроэнергетический комплекс, Талаканское нефте-газо-конденсатное месторождение, Эльконское урановое месторождение, железорудные и угольные месторождения Южной Якутии, алмазоносные рудники «Мир», «Айхал», «Удачный» и другие, железные дороги «Улак-Эльга» и «Томмот-Кердем-Якутск» и др.
Сегодня сотрудники Института ведут грантовые и инициативные исследования с зарубежными партнёрами из Германии, Китая, США, Японии, Франции, Кореи, Казахстана и др. стран. Сотрудники института являются участниками многих международных научных организаций, входят в их оргкомитеты и рабочие группы. Примером плодотворного сотрудничества учёных института с зарубежными партнёрами является работа научно-исследовательской станции (НИС) «Остров Самойловский», создание совместной лаборатории по изотопии, разработка проекта по созданию международной научно-исследовательской станции в арктической зоне Анабарского района.
Источник: goarctic.ru