Новости

«Будьте крепкими, как Север»: о «президенте Новой Земли» Тыко Вылке – часть первая

Неизвестные воспоминания о «президенте Новой Земли» Тыко Вылке, собранные писателем Юрием Казаковым.

Продолжение читайте здесь

Ты́ко Вы́лка. Маточкин Шар. 1910. Виртуальный Русский музей

В 1973-м году у замечательного писателя Юрия Павловича Казакова в книге «Северный дневник» появился очерк «И родился я на Новой земле». Из этого очерка выросли сценарий фильма «Великий самоед» и повесть «Мальчик из снежной ямы», которая вскоре после смерти Казакова, почти завершённая, выйдет в «Новом мире».

Герой этих текстов — Тыко Вылка, художник, сказитель, видный деятель, чьё имя переводится с ненецкого «оленёнок», а фамилия означает «житель тундры». Он родился на архипелаге Новая Земля, омываемом Северным Ледовитым океаном, в семье охотника, убившего более ста белых медведей, да и сам убил не меньше.

Юрий Казаков. Фото из архива Алексея Казакова

Кто научил Вылку рисовать? Или он был самоучка? Чтобы разобраться, Казаков в очередной раз поехал в Архангельск, и убедился, что всё противоречиво и недостоверно. Определённо можно назвать того, кто обнаружил Вылку, заинтересовался им, вывел в свет, сделал знаменитым. Русский путешественник, арктический исследователь Владимир Русанов. Казаков словно бы перевоплотился в него и его глазами решил смотреть на своего героя.

А я участвую в этом общении душ с особым чувством, поскольку Русанов — мой родственник, которому в этом году — 150 лет.

1907 год: знакомство Вылки с Русановым, о котором он скажет: «У нас было две головы, но одно сердце». Русанов называл своего товарища «живой картой Новой Земли». Два года спустя они прошли на карбасе по проливу Маточкин Шар до Карского моря, на следующий год под русским флагом впервые обогнули северную оконечность архипелага, намечая для страны стратегически выигрышный Северный морской путь. За эту беспримерную экспедицию оба были высочайше награждены, и в том же году один из чиновников «имел счастье поднести Государю Императору альбом картин Вылки». А что же Николай Второй?

«Его Величество всемилостивейше пожаловал Вылке пятизарядный штуцер системы Винчестер и 1000 патронов». В том 1910-м два неразлучных компаньона, как Робинзон и Пятница, от ледяных островов переместились в Москву, где Русанов, уверенный в талантливости Вылки, познакомил его с кругом художников, и тот начал учиться живописи, осваивать науки.

Он изумлялся трамваю, в котором возил его Русанов, однажды подстрелил на Воробьёвых горах воробья, и, как злословила пресса, съел с перьями. Его самобытные, наивные и подлинно природные, наполненные жизнью картины становились модными. Начались выставки. Русанов, сам интересно писавший, подбил Вылку на мемуары — как заносило метелью, как целыми днями держался за большой камень, чтобы не унесло бурей, как добывал медведей, как катился с горы в море и вообще много раз погибал.

В 1911 году путешественник и самоед обогнули южную часть Новой Земли. Вылка надеялся вернуться в Москву, но у него погиб брат (случайно застрелился), пришлось остаться, взять по традиции вдову в жёны, растить шестерых детей.

«Вылка прощался с Русановым, — писал Казаков, — и не знал, что прощается навсегда».

В 1912 году Русанов ушёл в экспедицию на зверобойном судне «Геркулес» и сгинул во льдах. Остались бухта, полуостров, гора и долина его имени.

Вылка, как пишет Казаков, в минуты печали говорил:

— Вот бы еще картин пять написать... А потом и догонять пойду...

— Кого догонять?

— Русанова...

Портрет пропавшего друга дался ему труднее всех пейзажей, но очень выразителен — элегантный бородатый человек в тёмной шляпе, похожий на призрак, на берегу с фотоаппаратом на треноге, а рядом покосившийся крест, разбитая лодка, разбросанные черепа и кости.

Владимир Русанов. Картина Тыко Вылки

Казаков различал в картинах Вылки «космический свет».

После революции самоед стал председателем островного Совета и избирался на эту должность десятилетиями. В Москве его принял «всесоюзный староста» Калинин, придумавший для него броский титул «президент Северной Земли». Вылка учил детей в школе, прежде всего, рисованию, занимался охотничьим промыслом, опекал жителей. В 50-х в связи с подготовкой ядерного взрыва на Новой земле его переселили в Архангельск (о причинах переезда Казаков написать не мог, но сравнил льдины, которые увидел в этих краях, с атомным грибом).

Незадолго до смерти, почуяв её, Вылка обходил друзей с одними и теми же словами.

«— Просяйте! — кротко говорил он и низко кланялся.

— Далеко ли собрались, Илья Константинович? (Имя, данное ему при крещении — прим. авт.)

— Да пока в больнису. А потом наверно дальсе.

И добавлял:

— Пойду искать Русанова. И опять мы с ним будем идти в холодных льдах...»

Очерк о главном человеке Новой Земли зачем-то потребовал продолжения, и летом 1973 года, когда книга была подписана в печать, Казаков вновь поехал в Архангельск, не скрывая: опять ради Тыко Вылки. «Очень меня он занимает». Заинтересовала необычность, незаурядность, незатасканность героя, сочетание в нём первобытности и одарённости. В конце концов за Вылку можно было ещё получить денег, в которых Казаков всё время нуждался.

Казаков писал родителям из Архангельска: «Всех стариков я опрошу, и будет над чем работать».

Он и впрямь вёл опросы, копал биографию самоеда.

Я же работаю над биографией Казакова, и мне удалось найти напечатанные Юрием Павловичем на машинке его диалоги с теми, кто знал Вылку, и их монологи — всё подробно и одновременно лаконично. По-моему, все детали, даже мельчайшие, трогательны и хороши.

Эти уникальные человеческие и исторические свидетельства, важные своей откровенностью, публикуются впервые.

Здесь не только портрет Тыко Вылки, но судьбы и голоса простых и скромных подвижников Арктики.

Сергей Шаргунов

Тыко Вылко: популярность в свете. Фото из архива Алексея Казакова

«Голос у него был моржовый»

Беседа Юрия Казакова с Иваном Степановичем Лодыгиным

— Я знаю Тыко Вылку с 1930 года. До момента похорон. Участвовал в похоронах.

— Как Вы сами попали на Новую землю?

— Я уехал промышленником, попал с юга. Мне противопоказан юг. Я сам коми. Тянуло меня с малых лет на север. Родителей не было. Приехал туда в 1930 году. Пацаном был. Мне тогда было... в общем, в армию не брали. А с Новой Земли в армию вообще не брали.

— Вот Вы в первый раз приехали на Новую Землю. Какие ощущения были?

— Очень необычные. Ни на что не похожие. Я весь север объездил, Печору всю объездил. На Новой Земле я раньше не был.

— Какое ощущение было?

— Природа необычная. Издали видно горы. Пристали как раз к Белужьей.

— А на каком пароходе ехали?

— Точно не помню. У нас местность была равнинная. А здесь береговая полоса гористая. Мне показалась земля очень необычной и заброшенной. Я попал туда в июне месяце. Кругом ничего не было.

— А если бы Вы сейчас очутились на Новой Земле, что бы Вы сказали?

— Это сейчас моя родина. Я её сейчас больше люблю. Я с 1930 по 1935 годы занимался промыслом. Там тогда не было факторий, были артели. Фактория занимается приёмом и торговлей промысловых товаров.

— Вы приехали на Н.З. Почему Вы вдруг туда поехали?

— Туда на север ехало мало народу. Я много был в верховьях Вычегды и Печоры.

— Почему Вам пришла мысль приехать туда?

— Север меня влёк с малых лет. Влекло — потому и попал. Тогда на Н.З. было несколько становищ. В 1927 году построили Красино, в 1928 году — Русаново, Крестовые были построены в 1912 году ещё до революции. Все остальные строились при мне. В 1935 году я стал работать механиком. Потом факторию принял. Заведовал ей и после войны.

— В каком смысле приняли?

— Стал заведующим. Фактория из себя представляет маленький посёлок, имеет несколько домов, склад, баню. Это маленькая, небольшая точка с людьми, которые занимаются промыслом. Осенью пароход отгружали. Н.З. богата морским жиром и пушниной.

— Скажите мне Ваше ощущение на Н.З.

— Новая Земля — самая суровая земля из всего севера. Одна из самых суровых земель. Суровее не температурой, а ветрами. Такого ветра я не видал нигде.

— А какой там ветер?

— Пример. При ветре носит камни, ни снег, ни песок, а камни. Пробивает окно этими камешками так, что дырка остаётся. Как-то летело бревно, ударилось в стену радиорубки и торцом вышло на полметра. Суровее земли нет. Особенно в северной оконечности. Сплошные ледники начинаются от Крутого.

— Скажите мне, вот когда Вы туда приехали, Вы слышали о Тыко Вылке?

— Да, безусловно, слышал. Его выбрали в 1924 году.

— Когда Вы заехали, он там уже был?

— Вылко был с 1931 года по 1937 год. У нас там были пленумы. Я каждый год бывал на всех пленумах.

— Как Вы его впервые увидели?

— Он приехал к нам сам. Он объезжали фактории на собаках.

Ты́ко Вы́лка. Крестовая губа. 1910. Виртуальный Русский музей

— Каким он был?

— У него никогда не было хороших собак. Всегда ему хоть одну собаку добавлять приходилось. Он перестал ездить в 1935 году. Я жил далеко от Белужьего. Основное знакомство было в 1931 году. Большие споры были с коллективизацией, нас тоже не миновали перегибы. Потом крайком нас поправил.

— Каким он был, Вылко?

— Я его переоцениваю. По Н.З. он был мастер. Знал Арктику. Знал все условия жизни на севере. Особенно природу знал, промысловое дело. Знал и Арктику и Н.З. А в других делах он был неграмотным, наивным, как теперешний второклассник.

— Выпить любил?

— Выпивал. Коньяк любил. Обычно я спрашивал, что брать? Он говорил: «Звёздочки, звёздочки». Но не слишком пил. Пил, но не валялся. Стоял на ногах. Он любил выпить, но пил, как положено.

— Много ли он ел?

— Он очень был покладистый. Я могу это сказать точно. Он очень был покладистым. Один он много не мог бы сделать, помогали ему.

— Жена была у него?

— Четыре жены было. Я всех их знал. Одна была Александра, она умерла. Вторая тоже умерла, третья — утопилась. Четвёртая — Мария Савватьевна живёт сейчас в Архангельске. Он один ничего бы сделать не мог. Он доводит до всех директивы. Рассказывал грамотно. Он не мог рассказывать голые факты. Мы потому его и выбирали на пленумы. Нам его не предлагали. Сами всегда выбирали, хотя ненцев было мало. Директивных предложений по этому вопросу не было. В 1931 году пленум был на 1 мая. 2-3 человека приезжали с каждого становища. Этот пленум был 7-8 дней. Люди насидятся, поговорить хочется. Доклад Вылки занимал 2 дня. В 10-11 часов начинали, в 5 часов кончали. Делал доклад деловой, а под конец сбивался на личные впечатления. Рассказывал о Москве, о посещении Калинина, о Большом театре. Голос у него был моржовый, мы так называли. Смотрел он в Большом театре «Евгения Онегина». И даже запоёт, показывал, как на сцене пели. В те времена он мало знал, а в последние годы поднатолкался.

— Какие у него были внешние признаки? Как он одевался? Не в дни пленума, а обычно.

— У него был неизменный китель, а в разъездах — малица, подпоясанная, унты, как у всех. Сейчас у него 4-я жена живая — Мария Савватьевна. До этого они жили грязновато, это зависит от жены.

— Он всегда рисовал? Как Вы относились к его рисункам?

— Где есть человек, мне не нравилось; где одна природа, очень нравилось. На плитняке он нарисовал мне картину, она утонула. Мне везло в жизни: 2 раза тонул, 2 раза на самолёте разбивался. Рисовал он на выставки, эти картины мне нравились. Они расходились по рукам. Есть у него картина «Русанов». С точки зрения начинающего, может быть и хорошо. Маленькие, которые разошлись по рукам, хорошие были. У меня всё утонуло. Я сам еле спасся. В 1937 году это было. Первое впечатление о нём как о руководителе было не очень хорошим. Многое ему приходилось подсказывать. После на пленуме я был в 1946 году. Оба делали доклады. Я был зам.директора. За 2 дня провели этот пленум.

— Каким он был в обыденной жизни?

— В обыденной жизни он был очень хорошим. Не перечил, не спорил. Никогда не допускал пререканий, даже в выпивке. За покладистость и выбирали, советовались с ним, спрашивали.

— Расскажите пример из его жизни, один случай. Из обыденной жизни.

— Ехали мы с основной стоянки, остановились в 150 метрах до другой избушки. Пурга началась. Нарты набок поставили и легли. Спокойствие в Вылке было изумительное. 4 дня лежали. А всего 150 м. было до избушки. Потом дотащили нарты сами. Один с нами был, он всё порывался, а Вылка уговаривал. Спокойный был. Много он никогда не говорил. «Не пойдём уже, не пойдём... Пропадём!» И личная жизнь у него в последнее время наладилась. Был довольно хлебосольным. Если ел, никогда не жалел, и ему не жалели, он это прекрасно знал. Кто ест, ему всегда положит не как взятку, а из уважения. Хотя он Н.З. не всю объездил, но знал всё очень хорошо. Я что такое Н.З. знаю сейчас. Всё кругом объездил и облетал.

Ты́ко Вы́лка. Столбовой мыс. 1910. Виртуальный Русский музей

«Иной раз думали — колдует...»

Сообщение Василия Дмитриевича Заборского

«В 1922 году был молодым боцманом, плавал на судне «Ярославна». Судно уже тогда делало пушнинные рейсы на Новую Землю. Тоннаж 2000 тонн.

В этом же году на первый мой рейс посадили ко мне Вылко, который спроваживал с Новой первую партию пушнины. Помню, что тогда уже беседовал с Вылкой о Писахове, у которого в Маточкином Шаре был свой дом. Вылка очень неприязненно относился к Писахову. Не могу сказать, почему. Забыл детали. Ругал он Писахова и тогда, и позже. Трудно найти другого человека, к которому он относился бы настолько неприязненно. Хотя я думаю, Вылка знал гораздо меньше Писахова.

На борт часто брал гагричьи яйца. Угощал ими всю команду.

С 1926 года я ходил на «Русанове» на Новую Землю по два раза в год. Вылка всегда ходил с нами.

Всю зиму он объезжал Н.З. на собаках, а с первым рейсом шёл с нами в Архангельск, сопровождая груз пушнины. К пушнине относился как к драгоценности. Не помню, чтобы говорил о чём-нибудь, кроме пушнины. О живописи и о картинах — ни звука.

Всегда сердился, что русских на Н.З. подселяют к ненцам. Считал ненцев обиженными, затурканными. Считал, что даже пушнины скоро не будет, если и дальше будет продолжаться заселение Новой Земли русскими, а ненцы обнищают. Считал, что охота у ненцев в крови, и кроме охоты им заниматься нечем.

На судне Вылке всегда отводили собственную каюту. Это стало традицией, несмотря на тесноту. Мы его уважали. Был очень справедлив. Какой-нибудь пример «справедливости»? Не помню, не знаю, но уверен.

На судне целые дни рисовал. Обычно в каюте. В хорошую погоду на нижнем мостике. Было обычным. Картины свои очень берёг, гордился ими, любил их всем показывать.

Плохие черты? Не знаю. Говорю, что помню: мы все, и русские особенно, его любили, по-настоящему уважали. Примитивный? Да. Но очень достойный. Даже ущемляя русских в пользу ненцев при раздаче (отводе) мест для промысла, он никого не обижал, все чувствовали, что он поступает правильно. Пожалуй, двое на него сердились, Журавлёв и Лазарев, русские промысловики. Они вечно охотились не на своих местах и вели себя нагло. А он всё время ворчал на них. Вспыливал. Даже когда их не было.

Был у Вылки стратегический план — спасти ненцев, как охотников, от русского нашествия, переселить промысловиков ещё дальше на восток, на карскую сторону. Всё говорил с нами об этом. Не знаю, что у него получилось. Кажется, что-то там выходило.

Быт? Там, на Новой, для него построили (д л я н е г о) обычный дом с печкой, уютный, я там много бывал. Первым рейсом приходим — печка сломана, он её разрушил, на деревянном полу — самодельный очаг из кирпичей, топится в чёрную. Дыму — как на пожаре. Вылка и всё вокруг закопчено, как колбаса.

Ел много, безумно много. Несколько килограмм мяса — как один бутерброд. Оленину. Рыбу. Знаете, он из-за этого чуть не умер. Не знаю, где было дело, но после одной из трапез с каким-то мучным блюдом (кажется, на Большом) случился с ним заворот или желудок расширился. Насилу вытящили...

Курил очень много. Да не только курил, ещё и жевал табак. Не тот табак, который для жевания, а обычный, из папирос. Не вру. Меня угощал. Но чаще жевал махорку. Много плевался. Выпить любил очень. Часто пьяненький. Сам был радушный хозяин, на ихний, на ненецкий лад. И между прочим, сам отличный охотник. Думаю, лучший охотник из тогдашних ненцев.

Видел ли в деле? Да, знаю, что лучше нас стрелял. Всё знал и, главное, ч у в с т в о в а л про зверя. Иной раз думали — колдует, так знал всё про песцов. В крови у них это, наверно.

Характер? Был очень вспыльчив. Часто урчал, бурчал, ершился. Как старый пёс, такое чувство. Глухая обида часто вылезала в крике, повышенном голосе. Но в тяжёлые ссоры не встревал. Что, половинчатый, робкий? Нет, думаю, умный по-своему. Мы ведь его, между прочим, глупым никогда не считали, хоть и не понимали языка. Повторяю, мы его уважали. Он был ненец на 101%.

Жизненная цель? Про картины не знаю. Нас это не интересовало. Мы про это не спрашивали. Не был ли этим ущемлён? Вот уж нет. Нам казалось, что и для него картины — между прочим, вроде развлечения. Да я уверен, что так и было. Сейчас из него художника корчат. По-моему, он себя художником не считал. Не знаю, как потом, а в молодости — нет.

Пожалуй, настоящая жизненная цель и призвание Вылки — борьба с браконьерством на Н.З.

Были какие-нибудь трагедии, яркие события в связи с этим? За всю историю Н.З. — ни одного.

Конец".

***

Сергей Шаргунов, специально для GoArctic