Дневник Арктического плавучего университета. День девятый (1 июля 2023 г.)
Привет из невероятно спокойного Баренцева моря. С вами Ирина Скалина, по-прежнему тюлень, хотя вчера я себя чувствовала то оленем, то песцом, то слоноподобным леммингом, когда прорывалась через заросли ивы. Может, мне кажется, но по сравнению с 2016 годом, когда я впервые побывала на Вайгаче, мини-ивовые леса стали гуще и непроходимее. Поэтому наша группа предпочитала их обходить.
10 тысяч шагов
Если что, на материке сегодня суббота. Со своей непрерывной работой я и так плохо фиксирую дни недели, но когда выходные, обычно знаю. Часто в какой-то из них приходится дежурить, и это позволяет рассказывать окружающим, какая я несчастная.
Тюлень я сегодня покусанный, но чистый и довольный жизнью. Из душа шла теплая вода, и я решила на всякий случай помыла голову. Ну, мало ли, вдруг качка или опять до нашего этажа будет доходить только холодная.
Вода на нашем корабле живет по каким-то собственным правилам, которые мы еще не разгадали. Например, на пятой палубе вчера из душа шла вода холодная (после высадки было брррр), а весь кипяток отсиживался на палубе третьей. Где-то из крана шла вода красивого оранжевого оттенка, но это была vip-услуга.
Одно правило корабельного водопровода наша каюта уже выучила: ноктюрн труб третий день подряд звучит в 6.28 утра. Поить чудовище из системы водоснабжения я хожу уже с закрытыми глазами, просыпаясь только, чтобы посмотреть время. Действовать надо так: если в трубах зашумело, надо стремглав (ну, по мере возможности), нестись в туалет и открывать кран. Через какое-то время грозное рычание прекращается. Я так и представляю, как трубный монстр облизывается и смахивает лапой капли с усов.
Наверно, он похож на персонажей из мультфильмов Миядзаки, ну там, кот-автобус или чудище, которое принимало ванну в «Унесенных призраками». На Вайгаче я была уверена, что мы преодолеваем какие-то невероятные расстояния. Шли-шли, час почти шли, падаю, складываю в рюкзак шапку, шарф, флиску, перчатки, смотрю в приложение, а там жалкие 3 985 шагов! За целый день непрерывной ходьбы, хорошо, с перерывами на съемки и лежание на пляже, получилось 10 013 шагов, они же семь километров. Мышцы категорически с телефоном не согласны. Вайгач был с нами добродушен — ни ветра, ни дождя, но работать нужно было в море, поэтому весь день я провела в броднях. Итог дня — «ноги прачки».
Раньше было понятие «руки прачки», распухшие от воды руки были характерны для женщин, которые каждый день стирают вручную белье. Да здравствуют стиральные машины, которые на судне мы используем исключительно под нежным присмотром экипажа, чтобы ненароком не закинуть порошок в сушилку. Еще из учебника помню «траншейную стопу» — в такое превращались вечно мокрые ноги солдат, как было написано в учебниках «в окопах Первой мировой войны». Дело это жуткое, недолго и до ампутации. Описывалась траншейная стопа в главе про обморожения.
Bombический день
Игорь Бондарь почему-то ходил в стороне от своей группы. Окей, на Вайгаче это еще допустимо, хотя всё равно недопустимо. Этот остров белые медведи не обходят, и любой сугроб теоретически может неожиданно встать и пойти знакомиться.
— Да ладно? — поразилась Настя Ломакина, медведей мы обсуждали, ожидая лодку, с Настей и Артемом. — Костя, ты быстро бегаешь? — спросила она у ничего не подозревающего оператора.
— Ну, наверно, не очень... — неуверенно сказал Константин. — А что?
— Не-не, все хорошо, беги в своем темпе! — закивали мы. Прохихикавшись, объяснили наш коварный замысел...
Ну, а на Новой Земле 10 лишних шагов в сторону от инспектора уже смертельно опасно. Это не страшилки, а обыденность, и даже самый опытный арктический ученый не защищен от попадания собственной умной головы в пасть полярного хищника.
У Вайгача «Молчанов» стоял гораздо ближе к берегу, чем у Колгуева. И дно здесь гораздо интереснее. Испытатели подводных опытов Даниил и Александр сначала запустили аппарат ночью, остались очень довольный увиденным: водоросли, толпы любопытных крабов, тянущих клешни к манипулятору, и даже винт «Молчанова», симпатичный такой, четырехлопастный.
На берегу ребята сначала решили, что выбранный пляж не очень подходит для испытаний. Они надеялись если не на свал глубин, то хотя бы на какое-то местечко поглубже. Но в бухте были условия как на «детских» пляжах Пхукета: идешь-идешь, а всё по колено. Но потом ребята отошли чуть в сторону и приступили к испытаниям. «Полярник» был не сбалластирован, нужно было настроить его плавучесть. Робот отфыркивался, нырял головой вниз и пытался взбрыкнуть над водой задними движителями. Ребята аккуратно извлекали его из воды и навешивали дополнительные грузы на его заднюю часть. «Полярник» продолжал фыркать, но в итоге бодро отплыл от берега. На первой испытательной площадке что-то рассмотреть на экране ноутбука из-за солнца было практически нереально, я видела только красные куртки — свою и Даниила, но было понятно, что «Полярник» дно видит и изображение передает.
Понадоедав Даниилу и Саше, я решила прогуляться по окрестностям. Полевки подглядывали из зарослей ивы, а я пыталась найти не очень сырую дорогу к деревянной вышке с маленькой, но уютной свалкой вокруг. Там устроили домик гуси. В каких-то пластиковых кубиках тихонько сидели пять гусят, еще даже не желтых, а зелененьких. В аккуратном гнезде рядом лежали остатки скорлупы и одно яйцо непроклюнутое. Потом мы наткнулись еще на один выводок, гусят там было всего двое. Цветовая маскировка у них отличная, но пробегающий на горизонте песец явно демонстрировал, что маленькие птенцы на земле очень уязвимы и родители могут только громко возмущаться, когда кто-то подходит слишком близко...
Вайгач — идеальная площадка для проведения соревнований по «блинчикам на воде». Камни на берегу лежат в основном плоские, и даже большие в умелых руках скачут раза по 3-4. В сборную явно можно отобрать Артема Хабибуллина, Сашу Ермолина и Максима Полищука. Но чемпион по «блинчикам» — Артем Пономарев. Его камушки скачут 20 раз и больше, парочка точно доскакала до Варнека через всю бухту.
В Варнек на этой высадке направились Елена Богданова и Евгений Антонов. Мы тут все по птичкам, цветочкам и другим бессловесным тварям, а они — по тем, кто неотъемлемая часть Арктики, ее угроза и ее спасение, как я надеюсь — по людям. Варнек примерно раза в три меньше Бугрино. Здесь не было таких ситуаций как на Колгуеве, но островное оленеводство и вообще жизнь на заполярном острове — штука непростая.
Сегодня у меня на щеке красуется ярко-розовый укус. Спасибо, что не чешется, в отличие от тех, которые на руках и на левом веке. Репеллент я с собой взяла, но, похоже, местных комаров не предупредили, что его надо бояться. И чем дальше от поселка, тем меньше жалящие товарищи в курсе. В ожидании лодки я выпшикала на себя, наверно, половину флакона и со злорадством наблюдала, как особо настойчивые комары пытаются прокусить мою оверсайз-куртку. Только ее не опрыскала. Флюиды от шапки, волос, шарфа, рук явно комарам ни на что не намекали.
Самые приятные запахи, конечно, от бутербродов, но еще отлично пахнет дриада. Правда, нужно лечь и уткнуться в нее носом. Дриада цветок краснокнижный, но ее в этом году на Вайгаче ее просто море. А я всё искала волосатый незабудочник, попадались только мелкие, хорошенькие незабудки, но не волосатые. Пытаясь не наступить на очередную дриаду, я чуть не врезалась в шмеля. Он был очень флегматичный и попытался обойти меня пешком. Я судорожно спрашивала, что надо делать, когда видишь шмеля. Попутчики вспомнили, что нужно кричать: Настяяяяяяя! Но даже в рацию не получалось. В это время шмель чуть взбодрился, а я вспомнила, что держу фотоаппарат. Один кадр и потревоженное насекомое вспомнило, что у него есть крылья и упорхнуло в направлении «подальше от вас».
Домики морских червей
Мы, как и планировали, двинулись на сближение с группой Евгения Ермолова. Евгений Олегович был далеко, в рацию докричаться не получалось, но мы подумали, что разминуться будет трудно. Не прогадали: на одной из горок мы увидели гурий, а рядом с ним Алину.
Но до счастливой встречи мы на час остановились в еще одной бухте. Она была почти круглой, в ней ничем не пахло (в отличие от первой с топями и умирающим на берегу илом), бережок и дно были чистенькими и аккуратненькими, а у самого моря стоял кораблик. Нет, не лодка и не «Молчанов», а кораблик из пенопласта с парусом из пупырчатой пленки и скрывающимся за парусом ценным грузом — бутылкой водки, или из-под водки, не поверите, но не проверили. Посмотрели, сфотографировали и положили как было. Ну, мало ли чья-то заначка...
Остановились мы, конечно же, поесть, попить, пофотографироваться в обнаруженной пещере, поизображать шмеля (Артем Хабибуллин — шмель Года практически), ну и сделать пресс-подход к Матвею Болотову.
— Ого! — задумчиво сказал Матвей, осмотрев окруживших его журналистов. — Меня снимают четыре камеры сразу. Саше Гордейчику не говорите, ладно?
Матвей исследует зоопланктон на литоралях. Животные его интересуют больше, чем растения, а те, которых не видно, интересуют больше, чем те, которых можно погладить.
— Я могу вам показывать просто пробирку с водой и говорить, что там много всяких существ. У меня идеальная научная работа, — лукаво посмотрел из-под длинной челки Матвей.
На каждой точке он процеживает воду, а в пробирке остаются те самые маленькие рачки, которые интересуют исследователя. Анна Николаевна Трофимова руками поймала креветку, Матвей сказал, что креветка ему не подходит, великовата.
Пока журналисты мешали Матвею, команда с роботами шустро размотала на всю бухту ярко-желтый стометровый провод, Даниил спрятался с ноутбуком под импровизированной плащ-палаткой, а в воду устремился «Лемминг». В заливчике тоже оказалось неглубоко, но под тентом на экране зато стало видно, что же видит аппарат. Как сказал потом Даниил, «большую часть времени мы посвятили исследованию домиков морских червячков».
И немного, как обычно, об арктических луках. Самый эффектный это не самый яркий. Именно такой: сдержанный, в единой цветовой гамме, получился у Алексея Никифорова. Мы сейчас выбираем, в рекламе какого люкса ему сниматься. BMW или Ролекс, пожалуй, подойдет.
Алгоритмы и роли в команде
Сегодня у нас день психологов. Аня Весман рассказала, что после того, как она долго не выходила онлайн — была в очередной экспедиции — после ее появления там алгоритмы соцсетей стали ей активно предлагать всяких психологов. Во втором случае долгого отсутствия в Интернете сеть подбросила охапку свадебных платьев.
— Я выбирала, чтобы мне показывало капибар и гусей, захожу — а там свадебные платья!
Нас заметно сильнее качает, а впереди, выше по карте, притаился циклон, который явно хочет нами поиграть.
Вместо послеобеденных лекций у нас сегодня прошел командный тренинг от психологов. На первом задании я отсиживалась в уголке, наверно, и правильно, потому что в нем надо было ходить по залу и активно общаться, а мне хотелось понаблюдать. Каждому участнику выдали букву, требовалось попросить у других их буквы и составить как можно больше слов. Здесь две тактики: либо ты сидишь на месте и ждешь, когда к тебе придет необходимая буква, либо перемещаешься сам. Эффективнее всех оказался Максим Червяков, он собрал 17 слов, объединив оба способа: вроде и сидел на месте, но при этом крутился на 360 градусов.
Самое интересное было с активным согласием, его нужно было просить. Да, были варианты, когда человек не соглашался: — не, мне не нужна твоя буква, я уже много слов составила!
— Как вы себя чувствуете? — спросила после задания Анна Трофимова (Алексеевна).
— Укачивает, — выдохнул зал.
На втором задании на распределение ролей в команде я поняла, что мне трудно будет удержаться в стороне. Анна и Алена предложили представить, что каждая команда — это оркестр. Мы сначала захотели стать духовым оркестром, потом ансамблем народных инструментов. Скрестили ежа с ужом, и получился оркестр волынщиков. Название родилось быстро. Надежда предложила «кожаный мешок», я в своем амплуа страдалицы из угла сказала про морские стоны. В итоге был одобрен вариант «Стоны кожаных мешков». Салем страшно не хотел быть наблюдателем, хотя вся команда считала, что он идеально подходит. Но психологи сказали, что нужно рисовать афишу. Салем радостно переключился на оформление, а роль наблюдателя взяла на себя Арина.
Задание было завлечь в команду единственного гитариста. Им стал действительно хорошо играющий на гитаре Александр Сабуров. Так как волынщикам ведь гитарист не особо нужен, мы заключили, что лучше прорекламируем себя. По реакции Александра Алексеевича мы поняли, что он готов к коллаборации с нами, но команда «Жидкий металл» использовала запрещенный, но самый эффективный прием — отдать все деньги от концерта в фонд АПУ. Против такого предложения руководитель экспедиции, конечно, устоять не мог. Команда пригласила его в гастротур по Арктике, Сабуров отметил, что у нас уже сейчас прекрасный гастротур, а в его райдере два обязательных требования — мыть в баре посуду за собой и не сыпать порошок в сушилку.
На втором задании я всё записывать не успевала. Спасибо Алине за записанное стихотворение от Артема Пономарева:
Гитарист нам очень нужен
Прошлый — болен и простужен.
Обещаем вам фанаток,
Море бабок, ну и ужин.
Миша Ломов написал целую песню, всю не зафиксировали, но это было что-то романтичное со словами «Нас собрал под парусами «Профессор Молчанов».
Психологи обработали результаты тестирования, которое мы проходили в начале экспедиции, на наши роли в команде. Я поняла, что у меня абсолютная профессиональная деформация и, если рассматривать достоинства преобладающих ролей, то они есть не все, а вот недостатки прямо налицо: бюрократические документы считает посягательством на свою свободу и теряет интерес к работе, когда проходит ее первоначальная привлекательность. Хм, АПУ мне не надоедает, кстати.
Так вот, у нас на борту больше всего гармонизаторов — целых 13. Как заметила Анна Алексеевна Трофимова, «поэтому у нас достаточно всё спокойно». 8 участников — реализаторы, 6 — ведущие, 5 — генераторы идей, по 4 аналитика и изыскателя и два контролера. Это не личностные характеристики, а роли в команде.
Знаете, друзья, всегда очень сложно писать про всякие камерные штуки типа концертов в рейсе. Потом к тебе ходят и говорят: не дотянула! Такая была атмосфера, а на бумаге всё не то... Я вот впервые на сцену плавучего университета вылезла, у меня супердостижение. Я не пою с третьего класса музыкальной школы, я полгода прогуливала хор, в итоге мне сделали справку, что у меня хронический ларингит. И мы нашим трио, которое чуть не распалось перед концертом, репетировали целых два, ладно, один вечер.
Катя Зотова тоже уверяет, что не поет и не играет, а так зажигала, что Мише Ломову оставалось порой только аккомпанировать. Качка всех нас, да, нехило напугала, поэтому в афишу на концерт вписались всего четверо смелых: к Саше Гордейчику, который мечтал спеть песню про розетту с прошлого года и репетировал два месяца, присоединились Арина и Катя; и Софья Цедрик, которая прочитала стихи собственного сочинения и спела песню про Костю-моряка в собственной аранжировке. А дальше нас раскачали Илья с песней Дона-дона музыка ту и виртуозно владеющая гитарой Елена с изгибом желтой гитары (это я про песню), признаюсь, с пионерского детства в моей памяти остался только первый куплет. К нам заглянула Даша из команды, спела что-то очень душевное и красивое. А дальше Илья отвечал за бодрость, Миша — за лирику, все дружно поддерживали.
У меня новый питомец — камень с Вайгача с ярко-оранжевым лишайником на боку. Назвала его Семеном. Раньше у меня дома жили Дэвид и Зоя. Дэвид с 2013 года с ЗФИ, Зоя — с мыса Желания в 2016 году. Но весной у меня их попросили для музея САФУ, так что они переехали...
Партнерами и спонсорами проекта являются Министерство РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики, банк ВТБ, ПАО «Новатэк», ПАО «ГМК «Норильский Никель», Правительство Архангельской области, Русское географическое общество.