Дневники Арктического плавучего университета. 1 июля, день восьмой. Первая высадка — Русская гавань
Робот «Атлас» преодолел гальку, снег и жидкую грязь. Два моржа, белая чайка и множество крачек попались если не в объективы, то на глаза. Шурф в снежнике оказался почти машиной времени — ушёл на пятилетнюю глубину. Ледник Шокальского и отколовшийся от него айсберги увидели и сфотографировали пятьдесят человек, а десять самых везучих устроили пикник с видом на плывущие по Баренцеву морю ледяные скульптуры всех оттенков бирюзы и выброшенные на пляж бриллианты (тоже ледяные, зато крупные!).
И все это один день — первое июля. Первая высадка на маршруте Арктического плавучего университета-2022. Русская гавань, Северный остров Новой Земли. Дневник восьмого дня экспедиции Арктического плавучего университета веду я, Юлия Смирнова.
Поморы, метеорологи и военные
— Русской эту гавань, как ни странно, назвали норвежцы, — рассказывает мне перед высадкой Евгений Ермолов, начальник отдела сохранения историко-культурного наследия национального парка «Русская Арктика». Русская гавань в территорию нацпарка не входит, но история-то общая. Как и опасности (о них чуть позже). Дело было во второй половине XIX века, норвежские промысловики активно осваивали богатства Баренцева моря и его островов — и в этой гавани, скорее всего, встречали поморов или видели поморские кресты.
В советское время, в 1930-е годы, здесь появилась полярная метеостанция и промысловое становище. Потом военная точка.
— В 1932 году проводился Международный полярный год. Советский Союз тогда открыл 18 новых полярных станций, одна из них в Русской гавани, — продолжает Евгений Ермолов. — В 1957 году — очередное важное событие, Международный геофизический год. В Русской гавани в рамках этого года изучали ледники. На леднике Шокальского была организована гляциологическая станция. В 1950-х годах здесь разместили радиолокационную роту.
Метеорологи и военные работали в Русской гавани до 1990-х. Сейчас людей нет — но остались дома, деревянные и кирпичные, фееричное количество ржавой техники, обломки причала...
След медведя
К бывшему причалу — точнее, к оставшимся от него мощным брёвнам — и швартовались «зодиаки» с участниками экспедиции.
— Сначала подаём вещи, потом спускаемся сами, лицом к судну! — командует операцией по высадке на берег капитан «Профессора Молчанова» Сергей Викторович Хохлов.
Отдельный и крайне доходчивый инструктаж капитан провёл по экипировке и технике безопасности в «зодиаках» и на берегу. Так что все одеты как положено: в высоких резиновых сапогах, термобелье, флисе, тёплых куртках, шапках (да-да, 1 июля). С собой дождевики. Рюкзаки — в гермомешках. А у кого гермомешков нет, в пакетах для мусора. Не до гламура.
Первыми в Русскую гавань высадились инспектора национального парка: проверили, нет ли на берегу медведя. Мишки любят забираться в брошенные людьми дома — зачем строить берлогу, если есть готовые уютное жилище? А тут домов — на целый выводок хищников. Берег осмотрели и сверху, с дрона, для надежности. Все спокойно — можем высаживаться.
Но, кстати, уже под конец высадки мы увидели свежий медвежий след на перешейке между бухтой Откупщикова (тоже, кстати, связанное с поморами имя, в часть мезенского кормщика Павла Откупщикова), куда сползает ледник Шокальского, и посёлком. Расслабляться в Арктике действительно нельзя.
Микробиолога ноги кормят
На этой высадке работают три больших команды.
В первой — микробиологи, биологи, ботаники. Маршрут длинный, километров пятнадцать, к озеру Ретовского (гидробиолог Леонид Ретовский работал здесь в экспедиции в 1930-е годы, все символично) и Веселыми горам. И непростой — по камням, снежникам, грязи, воде... Биологи раньше всех уехали и позже всех вернулись на борт «Профессора Молчанова».
— Вероятность найти что-то интересное для микробиолога возрастает пропорционально пройденному пути, — констатирует Артемий Гончаров, заведующий лабораторией функциональной геномики и протеомики микроорганизмов Института экспериментальной медицины. — Сегодня мы отобрали образцы альгобактериальных матов, воды, а также зоогенного и орнитогенного материала.
— По части зоологической самое важное — обнаружили несколько видов, занесённых в Красную книгу, — рассказывает Иван Мизин, заместитель директора по научной работе национального парка «Русская Арктика». — Встретили белую чайку и атлантическую чёрную казарку. Нашли два гнезда короткохвостого поморника с кладкой яиц, это тоже достаточно редко.
— Полярные крачки ещё, целая колония — это те самые птицы, которые летают в Антарктиду. Вы их заметили, крачки агрессивно пикировали на всех, — делится результатами своих наблюдений на другом участке побережья Ирина Покровская, старший научный сотрудник лаборатории биоразнообразия Института географии РАН. — Пуночка, единственный представитель отряда воробьинообразных, который достигает таких высоких широт, их даже называют снежными воробьями. Бургомистры. Колония моевок, на воде — кайры, чистики и люрики.
Студентка САФУ Элеонора Данилова взяла пробы снега и воздуха для поиска органических и неорганических поллютантов. Анастасия Гридасова, магистрантка САФУ, сотрудница Северного филиала ВНИРО, — пробы бентоса из трёх пресноводных водоёмов. Дарина Кузнецова, магистрантка САФУ, обнаружила удивительное видовое многообразие растений и успела их описать.
Удивительная флора и новая история
Удивлялись и далёкие от ботаники участники высадки. Акварельно желтые полярные маки трепещут на ледяном ветру, под полупрозрачными лепестками блестят огромные капли воды. Оптимистично встречает у причала ковёр из ярко-розовых камнеломок. И это ценнее любой красной дорожки.
Вторая группа во главе с Евгением Ермоловым под кодовым названием «историки» преодолела 13 километров — до промыслового становища, построенного в 1932 году, а потом перестроенного для нужд военных. Такой вот арктический культурный слой, пусть относящийся к совсем недавним временам.
— Сохранилось два старых строения: жилой дом вместе с промысловой частью и баня. Но, к сожалению, во второй половине XX века, когда в Русской гавани размещалась рота ПВО, дома эти были серьезно перестроены. Мы все зафиксировали. Подобных съёмок и описаний на этом месте до сих пор никто не делал, ценный материал получен, — отчитывается о результатах Евгений Ермолов.
Мусор для науки и искусства
Рядом с бывшей полярной станцией работа кипит сразу у нескольких научных групп.
Александра Ершова, заведующая Лабораторией исследования пластикового загрязнения окружающей среды Российского государственного гидрометеорологического университета, со сплочённой командой волонтеров обследует два пляжа. Один у причала, другой за снежником. Да-да, есть люди, которые в июле ездят на пляжи Баренцева моря! И не отдохать, а работать.
Начинают с разметки полигона — отмеряют стометровую полосу побережья. А потом тщательно прочесывают гальку и водоросли, выбирая все, что сделано человеком. Осколки стекла, обрывки рыболовных сетей, ржавую проволоку, пластиковые крышки... Все это складируют в мешки и везут на борт «Профессора Молчанова». В тот же вечер, несмотря на усталость, — сортировка, подсчёт, взвешивание, заполнение протоколов. Процесс на редкость увлекательный, кстати.
— Горлышко бутылки от шампанского — надо же, какие гурманы! А вот три осколка от одной тарелки. И три гильзы. Ровно сто осколков стеклянных банок. Ой, нет, уже сто один. Девятнадцать обрывков сетей. Двадцать шесть кусков проволоки, — океанолог отдела гидрометеорологии моря Севгидромета Нина Ружникова, студенты РГГМУ Екатерина Воротниченко и Владимир Котельников, а также студент САФУ Александр Орлов после этой высадки стали опытными сборщиками и сортировщиками морского мусора.
— На двух участках побережья мы собрали совершенно разный по составу мусор, одна из моих гипотез подтвердилась. Хотя в целом морского мусора в Русской гавани не так много — если сравнивать с тем, что мы видели на мысе Желания в Арктическом плавучем университете 2021, — довольна результатами Александра Ершова.
Я тоже темой морского мусора вдохновилась — как и десятки художников из разных стран мира. В современном искусстве есть уже целое направление trash art: произведения искусства, сделанные из мусора. В том числе и морского. Скульптуры, картины, предметы интерьера и даже платья.
Прямо на пляже, где работает команда Александры Ершовой, я и создала инсталляцию в стиле trash art. «Портрет Русской гавани». Лицо из старой деревянной лодки, от которой осталась половина корпуса. Причёска — из ламинарии и фукуса. Глаза — из ржавых металлических кругов явно военного происхождения и разноцветных осколков стекла. Нос — из обломка керамического чайника. В мешках, привезённых на борт, тоже обнаружились детали для будущих арт-объектов.
Робот и виртуальная реальность
На высоком берегу среди полуразрушенных домов ходит со штативом с точки на точку Михаил Елесин, заведующий кафедрой строительства и теплогазоводоснабжения Норильского государственного индустриального института. Он занимается 3D-съемкой Русской гавани. И гоняет нас от своей аппаратуры так же строго, как орнитолог Ирина Покровская — от гнезда гаги. Чтобы не попали случайно в виртуальную реальность.
— Практически вся станция в 3D у меня есть, — Михаил Елесин тоже удовлетворён результатами высоки. — После экспедиции будет работа в других программах, создадим виртуальную модель. Главный практический выход такой работы — туризм. В Русскую гавань, как и в другие точки нашего маршрута, приехать сложно. Почему бы не побывать в виртуальном туре?
Так что, если когда-нибудь отправитесь в виртуальное путешествие в Русскую гавань и неожиданно встретите там людей, бродящих по пляжу с мешками для мусора, с замиранием сердца следящих за первыми шагами робота и делающих селфи на фоне айсбергов, — это мы.
А человек с роботом — это Александр Гордейчик, студент Северного (Арктического) федерального университета. Он отправился в экспедицию, чтобы испытать робота в полевых условиях и оценить, можно ли роботизировать уборку мусора в Арктике. Робот поехал! И по берегу, и по снежнику.
— Ходовые испытания прошли лучше, чем я ожидал, — улыбается Александр.
Изучали снежник — нашли глетчер
— Что это у вас, берлога? — подходит к группе метеорологов Ирина Покровская.
Не берлога — шурф в снежнике. Копать пришлось долго и трудно, даже лопата не выдержала.
— Мы нашли очень интересный объект, — у заведующего кафедрой метеорологии и климатологии Саратовского государственного университета Максима Червякова высадка тоже удалась. — Это даже не снежник, он больше похож на глетчер. Удалось докопаться до водоупорного лёдного горизонта. Сделали шурф. Студенты молодцы, копать было очень тяжело, снег плотный, зафирнованный. Посмотрели слои, отобрали пробы, сделали снегомерные наблюдения, замеры. Снежник здесь существует уже как минимум 5 лет. Толщина его от одного до 5 — 6 метров.
..Уже наступило 2 июля. «Профессор Молчанов» под дождём идёт к месту нашей следующей высадки. А ученые и студенты, вместо того чтобы отдыхать и отсыпаться, сидят в лабораториях с пробами из Русской гавани и с ноутбуками в кают-компании.
Арктический плавучий университет — ключевой экспедиционный проект Северного (Арктического) федерального университета имени М. В. Ломоносова. В этом году партнерами проекта выступают Русское географическое общество, Министерство РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики, ВТБ, «Новатэк», «Норильский Никель», «Роснефть», Правительство Архангельской области, Производитель умной носимой электроники «Амазфит».